— Инструктора новых военно-учебных частей будут обеспечиваться хорошим жильем за счет государственной казны. Кроме того, будут получать удвоенное жалование.
— И? Товарищ капрал, — что вы хотите от этой девушки? Зачем вы ее искали? Чтобы обрадовать ее столь радужными перспективами?
— Нет, — капрал слегка потупился.
— Тогда зачем? — По-доброму улыбнулась Пелагея Степановна. Девушка же, заинтересовавшаяся оживленным разговором, влезла в затянувшуюся паузу и спросила на греческом языке:
— О чем вы говорите? Это как-то касается меня?
— Да. Мелисса, понимаешь, этот молодой унтер-офицер вам очень симпатизирует и, по всей видимости, хочет как-то оправдать серьезность своих интересов к вашей персоне.
— Симпатизирует? — Несколько недоуменно посмотрела Мелисса на Пелагею Степановну. — Мне показалось, что я ему очень понравилась.
— Так и есть. — Женщина улыбнулась. — Если говорить кратко, он сватается.
— Что?! — У девушки вскинулись брови, и она широко раскрытыми глазами посмотрела на сидящего рядом Ивана.
— Что вы ей такое сказали? — Удивленно спросил Ильин. — Я греческого языка совсем не понимаю.
— Ничего особенного. Просто пояснила ситуацию, объяснив, что вы просите ее руки. — Парень слегка замер, потом хмыкнул и улыбнулся.
— Эко вы быстры.
— А чего губы жевать? Отпустить ее с тобой я могу только в качестве жены. У меня приказ коменданта города, предусмотренный на такие случаи. Думаешь, ты первый? За неделю больше сотни пар обвенчали. Его Императорское Величество понимает, что молодые юноши вроде тебя возгорятся страстью, а потому предпринял некоторые шаги для предотвращения греховных поступков. Тебе ведь она нравится? Ведь так? Что молчишь?
— Нравится.
— Ну и бери ее в жены. Или у тебя есть какие-то еще обязательства?
— Нет. Но… Пелагея Степановна, как же вот так, без долгих ухаживаний и прочего? Как-то неловко.
— Молодой человек, поверьте, ваша неловкость закончится после первой брачной ночи, если вы там не спать сурками будете. — Ильин слегка покраснел.
— А язык? Мы же не понимает друг друга.
— Вы же вроде как в учебную часть какую-то хотели ехать. Думаете, девушка не сможет быстро выучить русского языка, когда вокруг не будет ничего, кроме него? Короче. Вы хотите взять Мелиссу в жены или нет?
— Дайте мне подумать. Это ведь ответственное решение.
— Пяти минут хватит?
— Так быстро?
— А чего тянуть? Да? Да. Нет? Нет. А я пока девушке объясню ситуацию.
…
Спустя несколько минут, воркование зрелой женщины и юной девушки завершилось, и они обе обратили на Ильина вопросительные взгляды.
Свои перспективы Мелисса понимала ясно — ее родственники погибли во время погрома. С особняком сгорели все ценности, которыми владела семья. Так что теперь девушка в свои семнадцать лет оказывалась не только бездомной сиротой, но и без гроша в кармане. Три дня, которые она голодала и пряталась от людей, желавших над ней расправы, весьма пошатнули веру в доброту и бескорыстие окружающих. Довольно удручающая картина. Поэтому идея выйти замуж за молодого, симпатичного военного, который по существу спас ей жизнь показалась прекрасным решением.
— Итак, молодой человек, каково будет ваше положительное решение? — Улыбнулась Пелагея Степановна.
— Конечно же, я согласен, — сказал Иван Аркадьевич Ильин и, улыбнувшись, взглянул Мелиссе прямо в глаза.
— Вот и отлично. Вот и хорошо. Но все равно, отпустить я Мелиссу с вами смогу только после проведения церемонии бракосочетания. Увы.
— И когда ее можно будет провести?
— Да я бы хоть сейчас, но ближайшая церковь, приписанная лагерю, перегружена работой. У людей со сломанной судьбой много вопросов. В общем так. Через восемь дней будет возможность обвенчаться. У девушки нет за душой ни копейки. Сможете за это время найти ткань для хоть сколь-либо приличного платья, ну и стол, какой-никакой накрыть?
— А сколько нужно?
…
Завершив довольно быстро уточнять технические вопросы предстоящего мероприятия, Иван Аркадьевич попрощался с "внезапной невестой" и "ускакал" в расположение своей части.
К счастью, согласование деталей прошло очень гладко. Особенно из-за того, что капрал, собирался заняться "богоугодным" делом, то есть, подал рапорт на конкурс инструкторов по стрельбе. И не только собирался, но и имел для этого все данные — боевую награду, полученную за битву под Адрианополем и знак "Отличный стрелок" первой степени, говорящий о том, что он прекрасный специалист по стрельбе из винтовки.
Острый дефицит качественных учебных частей из-за некомплекта персонала чрезвычайно тормозил модернизацию армии. Поэтому людей, решивших связать свою судьбу и карьеру с этим направлением, старались дополнительно стимулировать. Что незамедлительно сказалось и на "деле Ильина", которого поддержали на уровне штаба его полка, в том числе и материально — офицеры банально в складчину помогли довольно бедному капралу и стол накрыть, и ткань на платье найти, и золотые кольца приобрести для венчания.
Глава 19
2 декабря 1870 года. Мадрид.
— Добрый вечер, дон Франсиско, — Альберт Ротшильд зашел в гостиную, в которой, возле камина наслаждался ароматным глинтвейном Франсиско Серрано-и-Домингес — канцлер Испанского королевства, сосредоточивший в своих руках практически всю полноту государственной власти и пребывающий на пике своего могущества уже более трех лет.
— О! Дон Альберто! Мне говорили, что вы совершенно себя не жалеете, погрузившись в пучину дел. И я своими глазами вижу, что не лгут люди. Вы выглядите ужасно уставшим! Пожалуйста, поберегите себя. Мне без вас не справиться с этим гигантским ворохом дел.
— На все воля Всевышнего, дон Франсиско.
— Что же вы стоите, Дон Альберто? Проходите, пожалуйста, присаживайтесь к камину. И доставьте мне удовольствие, присоединяйтесь, — хозяин нежно погладил рукой кружку с глинтвейном, — ещё римляне поняли, что ничто лучше не помогает пережить ненастье, чем этот напиток.
— Спасибо, дон Франсиско, но я, с вашего разрешения, лучше согреюсь чаем.
— Отчего так?
— Врачи, будь они неладны, решительно запрещают мне пить вина.
— Как пожелаете, — кивнул Серрано-и-Домингес и позвал слугу, чтобы тот принес все необходимое. — Итак, как я понимаю, вы вновь успешно посетили Россию. Что нового преподнес нам добрый северный медведь в этот раз?
— Я бы не стал называть его добрым. Чем больше я с ним общаюсь, тем больше понимаю, что он безумно хладнокровный и расчетливый человек. Это ужасает. С другой стороны, когда доходит до ведения совместных дел, можно сказать, что лучшего компаньона не найти.
— Лестная характеристика для нашего времени, — улыбнулся Франсиско. — Он приглашал вас для того, чтобы обсудить какое-то конкретное дело?
— Да. Весной следующего года Александр планирует поучаствовать в разделе парижского пирога.
— И каким боком мы к этому причастны?
— Он предложил нам долю. Испания ведь желает взять реванш за Южноамериканский позор? — Дон Франсиско мгновенно стал серьезным и внимательным.
— Что конкретно он предлагает?
— Сейчас совершенно точно известно, что наступать он будет…
— Альберто, что он конкретно хочет от нас?
— Объявить Франции войну и выступить своими силами после того, как его корпус прорвет оборону и начнется маневренная фаза войны.
— Какой ему толк от того, что Испания сможет оккупировать небольшой участок Франции?
— Он хочет разделить этих лягушатников после войны на зоны оккупации и лет сколько-то контролировать, выкачивая ресурсы в пользу привлеченных государств.
— Получается, что он делает нам подарок. Как-то это не вяжется с тем образом, что вы нарисовали. Или?
— Или. Он хочет, чтобы мы поддержали его в ряде авантюр. Кроме того, отдавать все итальянцам, пруссакам и англичанам он не хочет. Слишком жирно будет. — Дон Франсиско вопросительно поднял бровь.
— Каких именно авантюр?
— Он хочет полностью демонтировать и вывезти из Франции Версаль и Лувр…
— О!
— Кроме того, он хочет создать Израиль.
— Израиль? Где?
— На Корсике.
— Где?! — Удивление Серрано-и-Домингеса было беспредельным. — Почему именно так? Да и вообще, зачем?
— Он в свое время обещал это сделать, договариваясь с руководством еврейских диаспор Австрийской Империи.
— Какая ему с этого выгода?
— Он сможет туда справлять всех недовольных евреев из собственной Империи. В конце концов, это будет во много раз лучше погромов, из-за которых руководства государств, допускающих это, каждый раз ссорятся с крупнейшими мировыми банками.
